Плачет в окна, ветром жалобно по ночам поскуливая
как брошенный щенок. А утром будит, как мачеха, холодным воздухом, прикажет
запахнуть пальто плотнее и захмурится свинцовыми тучами, затянется седою дымкой
и небо грустнеет с ней, призрачно-белёсое становится.
День-другой постоит без настроения и повеселеет, не
все же капризничать, и поиграться охота. Но вредность свою все равно покажет.
Отпустит солнце в синеву погулять, да ненадолго, хоть и играет ярче, но тепла
не дарит.
А наряжаться любит всласть, будто барышня на ярмарку
собирается. В погожий день оденется в расписное, кушак подвяжет, непременно
пламенный, волосы охрой подкрасит, и айда юбкой шуршать по мостовым! Ну, чем не
девка на выданье?
Угостить любит, вот этого у ней не отнять. Всем
хозяйкам хозяйка. Ядреной антоновкой попотчует, чаю с шиповником подаст. А
ежели проголодался кто шибко, тому и соляночки грибной предложит.
Только не дружится она долго, тепла в ней мало, да и
ветренная вся. Отбушует, нарезвится и тут же продует насквозь, зальется слезами
тягучими, погонит прочь - никто не рад. Смоет все краски, оставит голые сучья в
небо пялиться, и земля от того присмиреет, почернеет по-вдовьи, сиротливо.
Измается бедная в стылости, устанет одинокая и в
покой запросится.
Тогда уляжется, притихнет, да и заснет. И сон будет
укрыт белым пушистым одеялом, долгим-долгим..
|