Истории этой много лет, отец часто рассказывал её в
подробностях в семейном кругу. С тех пор мы с братом успели повзрослеть
настолько, чтобы с удовольствием окунуться в детские воспоминания.
Случилось, что родители рассорились и папа в знак
примирения купил маме путевку в Ленинград, а сам с нами, хозяйничать остался.
Ей уезжать, а я приболела, - морозный февраль, метель вьюжила.
- Ничего, дорогая, мы справимся. Ты езжай, отдохни.
С недомоганием моим он разобрался быстро: налепил
домашних пельменей полную морозилку и купил бутылку Кагора. Признаться,
накормить меня было делом трудным, так как я ела из рук вон плохо, и только
столовские котлетки, больше хлебные, чем мясные, уплетала за «будь здоров!».
Усаживая за стол, отец давал попить теплого молока с несколькими капельками
Кагора и пока пельмешки варились, аппетит просыпался. Ежедневно за ужином
напевал мне строки из одной песенки, да так, что к концу первой недели я
свободно их повторяла: «Я усики не брею, большой живот имею. Хожу по ресторанам
и лажу по карманам». Надо ли говорить, что от простуды мы избавились быстро,
без последствий, а я к тому же еще и поправилась в щечках.
С братишкой все обстояло интереснее. Щепетильный в
вопросах воспитания отец, следил за здоровьем брата не меньше, чем за моим, а
потому Серега, возвратившись из школы, с порога невозмутимо объявлял:
- Паааап! Нам учительница говорит, чтобы после школы
голова не болела, надо погулять!
- Правильно твоя учительница говорит, но не
задерживайся, на все про все два часа.
Для убедительности отец пальцем указывал время на
циферблате, а Серега, довольный, что не пришлось выпрашиваться, стремглав
поедал обед и драпал к пацанам. Учился он тогда во вторую смену и приходил
домой около шести вечера. Проводив сына на улицу, отец кормил меня ужином, при
этом не забывая о песенке. Незаметно приближалось время Серегиного возвращения.
Стрелки на часах показали половину девятого, а брата дома еще нет. Не было,
когда стрелки дошли до половины десятого, и в половине одиннадцатого его тоже
еще не было… А за окном зима, лютая, сибирская… Без четверти одиннадцать..., -
явилось чудо господне.
- Где был, мелочь пузатая?! Время сколько? Знаешь?
Оно, с алыми щеками, перепачканное с головы до самых
валенок в какой-то саже и известке, с залипшим снегом на шубейке, смотрело на
отца преданно и почти виновато:
- Мы в войнушку с пацанами играли… В старой
котельной, там, возле садика.
А и правда, ну что тут такого, ну заигрался
мальчишка, всего-то годков еще, ребенок…
- Ладно, - уже смягчившись, произнес отец, немного
успокоившись, что беды не случилось. - Раздевайся. Поешь и спать, а с утра за
уроки, - подытоживая разговор подзатыльником.
Следующий день прошел своим чередом, видимо без
вопросов и проблем, отец как-то не упоминал его особо, а вот вечер начался со
звонкого Серегиного голоса из распахнутой двери:
- Паааап! Нам учительница говорит, чтобы после школы
голова не болела, надо обязательно погулять!
Выйдя в коридор и выдержав паузу, отец как можно
спокойнее ответил:
- Правильно твоя учительница говорит… А ты помнишь,
что вчера было?
- Ты мне взбучку дал, - потупив взгляд, Серега
изобразил виноватое лицо. И тут же, - задорно вскинутая голова и ангельская
синева в глазах.
- Я больше не буду. Честное слово!
Дальше все шло по плану: обговаривалось время
свободного тунеядства, братишка совершал индейский набег на кухню и, дожевывая
на ходу булку, нахлобучивал ушанку, одновременно влезая в шубу и валенки,
вылетал в подъезд, громко хлопнув дверью. Я напевала куплеты, предварительно
попив молока с кагором, поедала пельмени, часы тикали, папа ждал… Ждал папа
долго, потому что гулена-сын на этот раз вернулся еще позже, причем на целый
час. Серегин затылок опять получил затрещину, ниже случился поджопник, затем
следовали еда и сон, Серегин, не отца. Отец еще долго курил в форточку на
кухне…
День третий. Получив накануне хорошую выволочку,
братишка, с виновато-угрюмым лицом, выслушал подробные наставления по поводу
данных им, Сергеем, обещаний. В ответ он клятвенно заверил, что «больше так не
будет» и ушел в школу. Вечером того же дня, распахивая входную дверь, тут же, с
порога, как ни в чем ни бывало, во весь голос, вероятно это придавало ему
уверенности, Серега затараторил:
- Паааап! Нам учительница говорит, чтобы после школы
голова не болела, надо погулять! Обязательно-обязательно!!
- Прррравильно твоя учительница говорит… Ты пойдешь
гулять, если твердо пообещаешь не опаздывать и никуда не лезть!
Отец всеми силами старался проявить выдержку и
сохранить лицо.
- Я надеюсь, ты меня хорошо понял. Понял?
О да, конечно! Серега закивал, быстро повторил
«понял-понял», горячо убеждая поверить синевой преданных глаз, что сегодня
точно будет вовремя.
Пацан как в воду канул. На часах далеко за полночь,
а брата нет. Пришлось просить помощи у нашего дедушки, как-никак следователь.
Обзвонили участки, больницы – ничего, нигде, никак. А ведь зима на дворе.
Половина четвертого утра. В «штабе», а именно на
кухне, совместно с дедушкой, (бабушка караулила мой сон), разрабатывался план
дальнейших действий по поиску несовершеннолетнего Сергея М.., когда дверь
тихонько отворилась и весь перепачканный в саже, известке, теребя шапку,
пошмыгивая носом и чуть не плача, явился вышеозначенный несовершеннолетний
гражданин…
- Володя, только не сейчас! – останавливает окриком
дед сорвавшегося с места, измученного ожиданием отца. - И не лупить! При мне..
С рассветом все немного успокоились. Выяснилось, что
мальчишек закрыл сторож в котельной, когда уходил ужинать, дома он задремал и
только утром освободил «пленников». Сереге, конечно, влетело, но не так
доходчиво, как надо было бы, потому как на следующий день, придя из школы,
опять, без тени смущения, с порога констатировал о необходимости пребывания на
свежем воздухе, чтобы после школы не болела голова…
Забыв начисто обо всех педагогических премудростях,
отец в сердцах рявкнул:
- Пошел ты на хер со своей учительницей!!! Садись
ешь и делай уроки!
Покормив брата, отец взял бельевую веревку и
привязал его за пояс к ножке стола.
- Все, не хрен мне, будешь на привязи.
Прошли три недели маминого отпуска. Она приехала и
привезла нам целый чемодан здоровенных сладких апельсин. О происшествиях с
Сережиными прогулками, отец нечаянно умолчал, дабы раньше времени не
расстраивать и не пугать зря. Но в первый же вечер учебной недели все
открылось. Сергей, придя из школы, поужинав, уселся делать уроки, сначала
обмотав пояс веревкой и привязав конец к ножке стола. Мать в ужасе на отца:
- Вова, откуда?!
А тут еще я с блатной песенкой: « Я усики не брею,
большой живот имею. Хожу по ресторанам и лажу по карманам!»
- Все хорошо, родная, у сына пятерки в дневнике, да
и Танюшка здорова.