Адам Кумысов очень хотел написать роман.
По которому можно снять фильм с броским каким-нибудь названием, «Пролетая над крематорием», например.
Впрочем, не сам роман интересовал Кумысова. А Памела Андерсон.
Но, как ему казалось, если вдруг он заявится к Памеле просто так, она его не совсем поймёт.
И уж совсем не поймёт личная охрана, которая по мнению Кумысова, у актрисы такого уровня должна быть непременно.
Поскольку атлетизмом сложения Адам совершенно не поражал даже дилетантский взгляд Верусика из соседнего подъезда, то роман нужен был позарез.
"Её хрустальные зелёные глаза смотрели и волосы воронова крыла пышной гривой ниспадали на её развитые не по годам груди..."
Написав это, Адам застрял. Роман предполагался о любви. Но, что должно быть дальше, Кумысов никак не мог придумать.
Он посмотрел с десяток фильмов о любви. Испачкал пару салфеток. Всё было не то.
На шести фильмах он вообще заснул.
Может героиню избавит от злобных чудовищ бравый пляжный спасатель?!
Кумысов написал:
"Чудовища были очень дикими и злобными. У них дурно пахло изо рта..." И задумался.
А могли ли чудовища чистить зубы?! Ведь у них должны были быть в своё время папа с мамой.
Потом он некстати подумал о том, что чудовища могли и одеваться в какую-нибудь одежду. За размышлением о фасоне предполагаемых шорт он и уснул.
Спалось не очень. Прыгали какие-то годзиллы, размером не больше кошки, теряли чешую, визжали дурными голосами и требовали Гуччи.
На следующее утро, раздосадованный Адам сел за компьютер не позавтракав, в непреклонной решимости одолеть неожиданные препятствия и сотворить всё-таки шедевр.
Это было ошибкой. Через полчаса, написав:
"Воды были тихи и угрюмы. Весло рассекало поверхность озера как гигантский скальпель", он услышал неприятное бульканье у себя внутри. Желудок не принял писательского энтузиазма и очень нервничал.
Поспешно, боясь неотвратимых последствий для здоровья, Адам нырнул в гостеприимный холодильник. Подхватил холодный окорочок, прилипший ко дну кастрюльки и быстренько его слопал, раздумывая о нелёгких судьбах поэтов.
Косточку, оставшуюся от завтрака, он прицельно метнул в "хюндай" соседа, аккуратно припаркованный во дворе.
Героиню могла сбить машина...
Обрадованный таким наплывом сюжета, Кумысов поспешно отстучал:
"Аспидно-чёрный Лабрадор-Ретривер, на огромной скорости пронёсся улицей. Мотор хищно пожирал километры..."
Интересно, сколько сосед за "хюндай" отвалил, жмот...
Мысль забилась в конвульсиях. Почему-то вспомнилось, что год назад Адам взял у этого выжиги тыщу рублей...
Мысль была неприятной.
Но Кумысов упрямо продолжал:
"Стекло машины было великолепно. Солнечный свет не проникал сквозь мрачную окраску окон. Человек, сидевший за рулём был в непроницаемо тёмной маске и дико осклабился..."
Тут ему стало жалко человека в маске. Это же как неудобно, на лице шерстяная ткань. А если синтетика?!
Адам подумал и исправил:
"Человек истекал потом и сорвал маску со злобного лица. Бросив взгляд тёмных глаз на блестящее лезвие он тронул его пальцем. Лезвие неприятно холодило."
Мало романтики. И Адам добавил:
" Чёрная роза безмятежно покоилась на заднем сидении, тихо впиваясь всеми шипами в обивку"...
Нет, обивку портить не стоит. И Кумысов дописал:
"Обивка сидений была сделана в Германии из толстой свиной кожи и не боялась розовых шипов..."
Получается, что шипы у чёрной розы розовые...Адам чертыхнулся от неожиданности и расстроился.
Попробовал исправить:
"Обивка сидений была сделана в Германии из толстой свиной кожи и не боялась шипов, которые не были розовыми..."
Всё равно получалось что-то не то. Разозлился и удалил весь текст.
Может Памела вообще не любит розы или у неё аллергия. Эта мысль принесла некоторое облегчение.
Он достал бутылку пива из холодильника и полез в ванную. Может быть там думается легче.
От пара он размяк, раскис и совершенно не думалось. Наоборот, страшно захотелось спать.
Наверное труд писательский всё-таки очень тяжёл. Кумысов глянул время, - три пополудни, - ого-го!
Он пытался выстроить какой-нибудь сюжет лёжа, но замельтешили цветные пятна, проплыли мимо волнующие округлости Памелы и он тихо заснул, счастливо улыбаясь.
В поисках вдохновляющего сюжета переворошил всю кладовку на следующий день. Нашёл даже свои детские паровозики. Но сдержался. Не подобает взрослому мужчине играться как малому ребёнку и строго отложил находку в сторону. А вот подшивка сельских вестей была кстати.
Бегло просмотрев парочку статей о проблемах животноводства, Адам вдруг сообразил, что ему действительно нужно.
Героиня мило и тихо живёт в своём домике среди кустов герани или азалии. Он ещё не решил точно, среди каких именно. У неё есть маленький благоухающий садик и коровки.
Но, где-то за рекой бродят свирепые бандиты. И ещё доблестного героя надо придумать.
Быстро, пока идея ворочалась у него внутри, он стал набирать:
"Славная светловолосая богиня неспешно прохаживалась по своему роскошному парку, нюхая всевозможные цветы." Откинувшись на стуле, Кумысов удовлетворённо окинул взглядом многообещающее начало и продолжил творить:
"Только где-то невдалеке донёсся голос недоенных коровок. И фея, грациозно неся свои зелёные глаза на изумительном лице, отправилась в хлев"...
Слово-то какое-то гадкое "хлев", подумал Адам, но продолжил:
"Её волшебному взору открылось всё помещение и животные, которые преданно смотрели ей в рот. Здесь приятно пахло..."
Вот же чёрт...Как там может пахнуть приятно?! И что, мой герой приедет к героине, спасёт и полезет лобзаться , а от неё, как от доярки, навозом разит?!!
Это была катастрофа. Кумысов аж задохнулся от такого подлого прозаического удара .
Чудовища были бы лучше, подумалось ему. А может завтра попробовать, скажем, героиня - парашутистка и у неё внезапно не раскрылся купол, но мимо пролетал наш герой и отважно овладел ситуацией...
Чуть приободрённый новым сюжетом, наш автор тяжело вздохнул и отправился на прогулку. Тем более, что он давно не видел друзей.
Монитор обиженно замигал и погас.
Новый роман рождался в муках.
|