Справедливости ради, надо заметить, что животных мы
любили всяких. Одно время у нас в кладовке жил ёж, но это когда мы еще не
купили дом. Он очень забавно фыркал, будто чихал и громко гарцевал ночами,
отбивая по полу дробь, что твоя лошадь. Видно воображал, что удирает от
Пржевальского в степи.
Затем мы изловчились поймать маленького ужонка и
тоже притащили домой. Такой забавный маленький шнурочек, возьмёшь в руку,
вьётся между пальцев. Правда, у некоторых, при близком знакомстве с ним
возникало полуобморочное состояние.
Ну да ладно, дело давнее…
Васичка.
Да-да, именно «Васичка» – так маме нравилось
называть, рос премилым, забавным малышом и уже с малого возраста отличался
редким умом и сообразительностью. Понимал всё с одного намёка. Бывало, скажешь
ему: «Не ходи сюда!», - тут же отойдет в сторону, сядет благородно и умно так
смотрит, не моргая, топорща свои длиннючие усы и подёргивая забавно ушком. Или
вот утром, проснется ни свет, ни заря и ни за что будить не станет, подождет,
когда кто первый признаки жизни подаст. Подкрадется со всей лаской, реснички
потрогает носиком, щеки коснется, мол, вставай уже, соня…
А проголодается если, сядет возле мисочки и
дожидается терпеливо. Чтобы Васичка возмутился, когда не вовремя или влез
невпопад? Да быть такого не могло! Только по признательности и исключительно
когда спросят.
Васичку любили все, но больше всех мама. Нежила,
частенько баловала лакомым кусочком, а он за это, благодарно развалившись сытым
кверху брюшком на ее коленях, позволял почесывать шейку. Особую воспитанность
Васичка демонстрировал, когда разделывали мясо. Стоило сказать: «Васичка, не
смей брать!» и можно было смело оставлять кусок под его присмотром, - Васичка
сидел рядом, тщательно отслеживая все передвижения около, на предмет покушения
на сокровенное. Даже если вы всем своим видом выказывали полное равнодушие и
крайнюю незаинтересованность к продукту.
Во дворе Васичка - истый аристократ. По нужде уходил
скрытно, путая след хитроумными вензелями и всегда возвращаясь другим путём,
чтобы возможный преследователь озадачился.
Здоровенную лохматую псину, когда та, заливаясь
лаем, старалась согнать с крыши своей деревянной будки его, вальяжно
растянувшегося, Васичка презрительно игнорировал вообще и даже немного в
частности.
На птиц смотрел спокойно и несколько свысока,
восседая горделиво на козырьке крыши. Птицы, видимо, попривыкшие к Васичкиной
ленности, облепляли стайкой миску дворовой собаки, кормились остатками каши,
весело чирикая и не особо пугаясь.
В общем, это был самый положительный и культурный
кот окрестностей.
Надо ли говорить, как все мы здорово перепугались,
когда всеобщий любимец и маменькин баловень, Васичка, в самую полярную стужу
вдруг отказался от еды? Когда ломить должен был за обе щеки. Уж не застудился
ли, бедняжка, пока бегал босиком по улице?.. Беспокойство наше всё усиливалось
– вот уже который день Васичка ни в какую не подходил к миске.
Всё оказалось очень просто. В эти самые дни, когда
зима скрежетала лютыми морозами, мы подкармливали ослабевших птиц. Подвешивали
на деревьях кормушки. Насыпали пшена и непременно клали кусочки свежего сала
для бойких синиц.
Заметили, что Васичка просился из дома ровно в тот
момент, когда кормушка для птиц заполнялась свежим провиантом. Нет, он вовсе не
так глуп, чтобы действовать в присутствии всех.
Дождавшись, когда во дворе стихнет всяческая суета,
Васичка прокрадывался к дереву. Ловко добравшись до нужной ветки, кот,
осторожно переступая лапами, а затем по-пластунски ползком, как хорошо
тренированный диверсант, добирался до того места, где к ветке крепилась
кормушка. Далее, в невообразимом прыжке, выкручиваясь и изгибаясь, кот когтем
цеплял сало и с добычей приземлялся в сугроб.
Наш воспитанный, порядочный, благонадежный Васичка
воровал еду у птиц!!!
Думаете на этом все? Как бы не так, обнаглевший
любитель сала и акробатических «па» на высоте, отправлялся обедать на крышу
будки той самой дворовой собаки.
Которая, по идее, должна была охранять порядок во
дворе.
У охранницы, конечно, случалась некоторая истерика.
Но наверху Васичка изображал полную уверенность в себе «а ля Джеймс Бонд» и
благородную утончённость во время трапезы...
|